а стоит ли?Она просыпается от звонка будильника. Открывает резко глаза, выключает назойливо пищащий аппарат и встает. Одевается. Завтракает. Причесывается. Моет посуду. Ищет глазами мужские ботинки в прихожей и, не увидев их, вздыхает. Он ушел раньше её. Как обычно. Обувается сама, накидывает плащ на плечи и закрывает двери. На улице должен пойти дождь, но зонтик девушка не берет. Может быть, холодные капли смоют её грусть. Почему-то светит солнце. Проклятье. В плаще ей немного жарко и душно, но дует ветер, и если закрыть глаза, то можно представить себе серые тучи и тонкие моросящие струи, бьющие по прядям волос. Но позволяет она себе это лишь на миг. Долго питаться иллюзиями девушка не хочет. Отвыкла. А солнце упорное – цепляется за ткань плаща, за сталь доспеха, за ресницы, руки, ноги и пытается согреть, но тело остается холодным, словно в Магнолии царит его зима. Зима её друга, которая сковывает льдом дома, землю и деревья, оставляя лишь черные фонарные столбы. Где-то в сердце, пустом мешке мышц, хлюпает замерзшая кровь, но душа уже не чувствует сладостного биения, как прежде. Ей все равно, и поэтому девушка лишь плотнее кутается в плащ и раздраженно смотрит на желтый яркий блин. Она уже почти ненавидит лето. Оно слишком далекое. Слишком теплое и радостное. А у неё есть лишь грусть и терпеливое ожидание конца. Нет веселья, нет радости, нет счастья. Все это уже давно закончилось. С той самой поры, как ушел её друг. А до этого… Тогда дни были веселыми. Такими, что проживать из было слишком радостно и легко. Словно бабочки, порхающие в траве, они мелькали яркими хрупкими крыльями и терялись среди цветов. Следить за этим было забавно, но куда веселее было смотреть на бегущих за крылатыми насекомыми его и Нацу. Даже она не смогла сдержать улыбки, а Люси смеялась, пытаясь их успокоить. Синим пятном висел на плече Хэппи, пожевывая рыбу, и казалось, что так будет вечно. Пройдет ли двадцать, тридцать, сорок лет – дни не изменятся. Не изменятся ни она, ни Нацу, ни Грей, ни Люси. Но все ошибаются. Ошиблась и она, наивно веря в придуманную для себя сказку. А теперь есть лишь лето и грусть. Но с этим тоже можно жить, вот только надо глотать все время слова, которые хочется отчаянно произнести. Но нельзя. Никто не услышит. Разве что только кинуть их в толпу, на растерзание незнакомцам и уйти в другую сторону, где никто не увидит глаз с мелкой сеткой капилляров. - Вернись, мой друг. Мне грустно без тебя. Затем выпрямить спину – гордо и красиво, как и полагается. Пройти прямо по центральной улице к блестящему лазурному озеру. Надо жить дальше, наверное, да вот только попытки не складываются. Срываются, как рыба с крючка, и дни получается такими, какими их сделает судьба. Иногда ноги приведут в гильдию, где девушка возьмет задание. Иногда она дойдет до моста или забредет туда, где они стали друзьями. Но чаще всего судьба ведет девушку в магазин, затем в парк, чтобы сесть на лавочку и подышать минут пять свежим воздухом, а потом домой. В тихое и уютное молчание, где можно просить об одном. Часами повторять, словно молитву, простые слова, которые никто не услышит. - Вернись, мой друг. Мне грустно без тебя, - ей говорят, что это обычная депрессия. Ей говорят, что она просто не пришла в себя после случившегося. Но почему тогда она не плачет, не кричит и не срывается на всех? Почему не желает умереть, лечь и не двигаться? Каждый день ждет, когда сбудется её желание. А если не получается, то лишь надеется услышать звонка и открыть дверь. Она любит эти моменты. Сердце тогда чуть оживает, и девушка чувствует не только его стук, но и то, как течет кровь по венам и как учащается дыхание. Она продолжает надеяться. Надежда не собирается уходить из их дома, хотя выгнать это чувство девушка пыталась не раз. Просто она видит не лицо того, кого хотела бы увидеть, а другого человека. Если бы он пришел чуть раньше… Но теперь она вынуждена улыбаться, что-то говорить, готовить, слушать его рассказы и кивать. Он не тот, что был раньше. С тех пор, как за ней мчался её друг, Нацу, Люси и Джубия, прошло уже немало лет. Джерард Фернандес стал мечтой любой девушки, но только не её. Он хороший, почти как звезда. Она почему-то думает, что Джерард бы понравился ему. Да только нет возможности их познакомить поближе. Она думает, что неплохо держится. По сравнению с остальными. Нацу носится по заданиям в резком порыве трудолюбия. Как одержимый бегает из одного уголка королевства в другой, круша все на своем пути. Люси прячется в книгах, ищет что-то – то ли последние золотые ключи, то ли заклинания, то ли просто выход из тупика. Джубия не выходит из своей комнаты в общежитии, подружившись с Каной и её методами успокоения. А она лишь решила чуть больше времени уделить себе и своей крошечной, из трех человек, семье. Особенно одному человеку, которого больше нет. А тоска по нему становится все глубже, больше, и с каждым словом Джерарда она чувствует, как тоска тянется к её горлу и хватается за него своими жесткими толстыми пальцами. И до отчаяния хочется признаться. Сказать, что плохо. Что грустно, одиноко. Но вместо этого лишь складывает посуду в раковину, включает воду и начинает отмывать тарелки, слушая своего почти мужа: - Мастер собирается уйти в отставку. Хочет поговорить с тобой завтра… «Вернись, мой друг, вернись, мой друг…» - она хотела бы его слушать. Она бы с удовольствием бы сказала бы хотя бы пару слов. Но вместо этого кивает и слегка поднимает брови. И просит об одном и том же каждый день. - … кроме тебя ещё Мираджейн, Гилдартс, Лаксас и я. Но, я думаю, что ты куда лучше подойдешь, чем я… «Вернись, мой друг. Мне грустно без тебя». Ушла навсегда часть жизни, которая была незаметна, но была слишком важна, чтобы её терять. Почему она не замечала этого раньше? А сейчас Эрза старается улыбнуться шире и чувствует, как выскальзывает из мокрых пальцев тарелка и разбивается на кусочки. Джерард вскакивает и подходит, заглядывая через плечо: - Ты в порядке? - Вернись, мой друг. Мне грустно… Эрза не сразу замечает, что слезы текут по щекам, а руки Джерарда обнимают её и прижимают к себе. Она тихо плачет, сжимает ткань рубашки пальцами и старается успокоиться. Она долго ещё бессвязно просит, шепчет, потом кричит и рыдает в голос, срывая связки. Затем успокаивается и, как маленький ребенок, садится на стул, пьет воду, которую дает ей Джерард, и смотрит, как он убирает осколки и домывает посуду. Кровь стала чуть теплее, и Эрза чувствует свое сердце. Но Грей не возвращается.
Это все песня виновата. Отчаяние и усталость в чистом виде. Рада, что понравилось, Принц) Вот только слезы пускать не надо - а то я тебя не узнаю. автор
Рина-сан, чорд, я так и знала, что это ты) Уже за километр твои исполнения чую х) Спасибо тебе огромнейшее <3 И наоборот хорошо, что над твоей писаниной кто-то слезы льет)
~undead, да кто ещё шипперит Грейзу и кто ещё исполняет по ней заявки? Так что тут уже надежды нет никакой х) Да не за что. Только реально не надо. Принцы не плачут - они рыдают, разбивая короны xDDD Но тут это не подойдет.
а стоит ли?
Заказчик.
автор
Спасибо тебе огромнейшее <3 И наоборот хорошо, что над твоей писаниной кто-то слезы льет)
Да не за что. Только реально не надо. Принцы не плачут - они рыдают, разбивая короны xDDD Но тут это не подойдет.