В новом дворце практически никого – вся охрана и прислуга вышла на площадь – и только Юкино незримо стоит за спиной, да священник впереди, на балконе, с украшенной изумрудами короной на бархатной подушке.
Шум толпы отдаётся в груди бешеным стуком сердца и боем барабанов в ушах.
Плечи болят от необычно тяжёлой накидки, которая так и норовит запутаться в ногах.
Уверенным шагом Хисуи заходит на балкон – она слишком многое пережила, чтобы волноваться сейчас, – и толпа сразу же затихает. Хисуи обводит взглядом площадь, замечая не только полуразрушенные пейзажи далеко за центром новой столицы, но и знакомые лица в толпе. Впереди всех – гильдии волшебников. Сердце колотится ещё сильней, но слова произносятся сами собой.
Почему-то корона кажется слишком тяжёлой именно сейчас, хотя в детстве Хисуи не раз надевала её украдкой.
Унисоном проносится клятва магов в верности, и толпа ревёт: - Боже, храни Королеву!
Руки Хисуи непривычно дрожат – она и забыла, что это такое.
Залпы волшебных фейерверков разрывают тишину площади и серое небо. Сильным порывом ветра тучи расходятся, и солнечный свет заливает новую площадь новой столицы.
God save our gracious Queen, Long live our noble Queen, God save the Queen.
Они – за крепостными стенами замка. Растянулись во всему двору, забились, прижимаясь друг к другу, как мыши в стальной проволочной клетке. Их много: сосчитать страшно, хотя ей говорили, сколько магов решили увидеть своими глазами новую королеву. Она всегда опасалась их неудержимой силы, легкости, с которой они могли превратить пустыню в цветущий сад и покрыть льдами южные горячие моря. А теперь их много: десятки и сотни молодых и старых, красивых и страшных, мужчин и женщин, юношей и девушек, девочек и мальчиков. Сильных и слабых, доблестных и трусливых, умных и глупых, задумчивых и легкомысленных. Честных и лживых. Добрых и злых. И все они – за крепостными стенами замка. Стоят, подняв головы, и ждут в тишине. Дует легкий прохладный ветер, неся ароматы гари и куски пепла. Развеваются белые флаги, простирается над головой голубое небо, а солнце желтым факелом горит в небесах. Замок – единственное целое здание среди руин жилых домов – возвышается светлым горным пиком. Вокруг – пыль, грязь и кровь. Вокруг смерть, раны и царапины на камнях. Одежда магов порвана, руки и ноги наспех перемотаны бинтами, на коже – пот, черные разводы и мелкая дрожь. У кого-то нет носа или глаза, кто-то стоит на костылях, а у кого-то вместо ладони – грубо выструганная деревяшка. Она – в паре шагов от дверей. За ними – небольшой мраморный балкончик, полукруглый, с высокими перилами и легкими шторами, которые качаются под ветром. Под ноги падают куски пепла и запах страданий. Но это все – чужое и незнакомое. Королева не должна делить проблемы и радости на свои и своего народа. Теперь все это – едино. Но она смотрит на серые хлопья пепла перед носками легких туфель, и ей кажется, что кто-то стоит за спиной с иголкой и ниткой. Улыбается и говорит: мне надо соединить вас, Ваше Величество, вас и ваш народ. А на иголке – кровь. Чья – непонятно. Сейчас непонятно абсолютно все. Что говорить, как стоять, сколько раз можно есть. Сколько нарядов надо менять. Как улыбаться тем, кто желает стереть твою страну с лица мира. Когда просыпаться и принимать гостей. Что думать и что делать. Хисуи хочется повернуть время назад и снова стать принцессой. Ей быть куда проще. Но… - Вас ждут, Ваше Величество. – Она вздрагивает, как маленькая девочка, и делает глубокий вдох. Ей отчаянно хочется повернуться назад, спуститься вниз и спрятаться в сундуке. Настоящем огромном сундуке, обтянутым грубой кожей, с тяжелыми стальными полосами и огромным замком. В нем хранятся золотые монеты, старые, как этот мир, и закутаться в их блестящее тепло. Как дракону. Драконы ведь любят золото, и чем больше, тем лучше. Для принцессы это – идеальное желание. Для королевы – глупость и нелепые жалкие капризы. Кто она, Хисуи не знает. - Да. – Она перешагивает через пепел и приближается к двери. Через тонкие щели бьет солнечный свет. Надо выходить к своему народу, и белые тонкие руки решительно толкают двери. Лучи разливаются по зале, отбрасывая еле заметную бледную тень. Глаза на миг слепнут, а потом яркая голубая ткань неба растягивается перед королевой, а трубы разрывают плотную массу тишины. Их радостный звон эхом отражается от стен замка, заставляя их дрожать от радости. И чей-то высокий голос четко произносит: - Посаженная цветами южных равнин королева Фиора Хисуи Пятая! Ответом служит негромкий гул земли.
Send her victorious, Happy and glorious, Long to reign over us: God save the Queen.
Они приветствуют её, словно героя. Они смотрят на хрупкую фигурку над ними. На ногах – аккуратные легкие туфельки из дорогой светлой кожи. У неё – пышная юбка красного цвета из тяжелой плотной ткани. На её фоне бледные тонкие руки кажутся сделанными из фарфора, и веер из черного дерева в них кажется непосильной ношей. Талия затянута в алый корсет, драгоценные камни на котором отражают лучи полуденного солнца. Узкие плечи скрыты под мехом горностая: белым с черными кисточками. Шея скована строгим ожерельем с огромным горячим, словно пламя, рубином. У королевы алые губы, строго поджатые, неуверенные, нервные. Тонкий нос жадно хватает воздух. Щеки бледные, без единой кровинки. У королевы мягкие светлые волосы, уложенные в тяжелые строгие локоны. Локоны собраны в громоздкую и высокую, словно башня, прическу. На волосах блестит огромная тяжелая корона, опускающая голову к земле. Кажется, что шея сломается, как у куклы, но королева стоит прямо. Стрелой. Глаза у неё большие, чуть испуганные, чуть нерешительные, но она смотрит прямо, туда, где сливается небо и земля в единой полосе. За её спиной возвышается белоснежный замок, горящий в свете солнца. Над ней расстилаются яркие голубые небеса. И даже ветер не смеет веять на неё пеплом и смертью. И дыхание мира замирает, не в силах что-либо сделать с королевой. И его сердце не бьется какие-то минуты, и вдруг начинает стучать чаще, чем обычно, вместе с сердцами магов, поднявших головы и смотрящих на свою королеву. А потом они опускаются на колени. Все, как один, склоняют головы к земле и погружаются в липкую, смешанную с кровью и потом, почву. Преклоняет колено суровый глава Церберов, пряча глаза под очками. Медленно и осторожно опускается глава Чешуи Сирены. Грациозно, как истинный джентльмен, кланяется полный и смешной глава Голубых Пегасов. Гордо, сжимая меч, признавая королеву своим феодалом, преклоняет колено глава Русалкиного Башмачка. Пряча под маской ложь, с неохотой пачкает свое платье глава Саблезубого Тигра. Качает головой глава Хвоста Феи, но клянется в верности своей королеве, не смея поднять головы. Их дети и друзья, их маги и их помощники, дела всей их жизней – их гильдии опускаются на колени. Кто-то сжимает меч, кто-то связку ключей Звездных духов, а кто-то медленно, по капле, собирает свою силу в кулаке. И замок окутывает тишина. Снова звенят трубы. Выстраиваются солдаты гвардии, поднимая миллионы белых флагов. Гремят доспехи, поблескивая в солнечном свете. Но никто не поднимает головы. Они ждут. Через пару минут трубы стихают, и невидимый оркестр играет гимн. Звуки пронизывают воздух, разветвляясь и ходя волнами. Солнце замирает в своем золотом блеске и намертво прицепляется лучами к земле. Мир все ещё не дышит, а потом содрогается от хора голосов, высоких и низких, дребезжащих и мягких, уверенных и неуверенных, тихих и громких. И, кажется, что он поет вместе с ними, сливаясь вместе со всеми в единый голос. Гремят барабаны и трубы, легкими крыльями взмахивает флейтой. Мелодия переплетается с голосом магии. И все они славят королеву. От всего сердца, изо всех сил верят в алую хрупкую девочку, которая плотнее сжимает руки и выпрямляет руки, сжимая веер. - Боже, храни Королеву… - поют тысячи сердец. И смерть испуганно замирает за стенами замка.
2.
O Lord, our God, arise, Scatter her enemies, And make them fall. Confound their politics, Frustrate their knavish tricks, On Thee our hopes we fix, God save us all.
Она думает, что это война будет тянуться вечно. Добро и зло смешивается, стирается граница, а чувства исчезают под вспышками и взрывами. Хисуи стоит перед троном, огромным, темным, величественным, пустым, как само королевство и смотрит уставшими глазами на потертый лак. Она не хочет садиться в него, указывать людям и говорить им лживые слова о том, что все будет хорошо. Она сама не верит в это, её слова ей самой кажутся фальшивыми, как маска, и вспоминаются слова, прочитанные когда-то в какой-то книге. Короли должны быть первыми, кто бросается в бой, а их смех должен звучать громче других, когда на праздничном столе лежат лишь хлеб и вода. Но что делать королевам, когда их подданные умирают, болеют и плачут, надеясь на своих господ? Об этом книги молчат, а советники сами ждут приказаний, верят в свою королеву. Она боится спросить совета и лишь смотрит на трон, который должен занимать её отец. Но никак не она – маленькая девочка, без умений, без навыков, без сомнений. Все знания оказываются бесполезными, и Хисуи почему-то хочется плакать от бессилия. Она смотрит на трон, ощущает горячие слезы, застилающие глаза, и делает глубокий вдох, похожи на жалкий всхлип. И почему все так происходит? Она не должна была становиться королевой, не должна была решать все, но почему-то стоит здесь, держит на своей голове корону. Хисуи передала бы её другому, более достойному и сильному. Какому-нибудь магу, который своим волшебством смог бы рассеять боль и страдания. Мудрому и справедливому, честному, доброму, понимающему. Но никак не ей. Помог бы Всевышний, указал бы путь, но Он оставался глух к мольбам. Бог давно забыл про этот мир, и просьбы маленькой королевы не могли растопить Его замершее сердце. - Ваше Величество? – Старческий голос раздается под сводами зала. Хисуи обернулась. У высокой блестящей колоны из мрамора стоит маленький старичок с седыми, почти белыми усами, закутанный в светлую шубу. За его спиной поблескивает доспехами красивая девушка со строгим лицом и волосами, цвет которых напоминает королеве кровь. Хисуи слабо улыбается. Она узнает их: мастера Макарова и Титанию, одну из лучших воительниц в королевских рядах. Маги кланяются, быстро, четко и вежливо, словно неживые механизмы, а потом Титания своим низким голосом говорит: - Военный совет начнется через пятнадцать минут. Я знаю, что вы не любите их, Ваше Величество, но… Хисуи кивает, не сводя с них взгляд. Она все ещё привыкает к ним. Сказочные герои, ожившие божества, сошедшие со страниц хроник легенды – рядом с ними до сих пор немеют губы, а сердце глупо, испуганно бьется. Особенно когда вдруг они кланяются и становятся на колени, касаясь её ладони. Или когда вдруг рассекают воздух, защищая её, рискуя жизнью. Хисуи хочется сказать, что это все совершенно напрасно, что они не справятся, что нужно бежать, сдаться. Но она не смеет этого сделать, глядя в глаза магам и видя в них искры чего-то странного. Света. Волшебства. Почти Бога.
продолжаемИ Хисуи падает на колени, складывая руки, переплетает пальцы и смотрит в потолок. Она уже плачет, и слезы стекают по её щекам, шепчет тихо молитву, зовет помощь. Королева думает, что окончательно падет в чужих глазах, что больше не сможет ничего сделать и попросить, не опустив стыдливо глаза. Она не замечает двух магов, вставших на колени позади себя, как и все жители города в этот час.
3.
Thy choicest gifts in store, On her be pleased to pour; Long may she reign.
Платье по-прежнему алое, а горностай приятно щекочет шею. Хисуи стоит на мраморном балконе, держа спину идеально прямой, а голову – высоко поднятой, чтобы с неё не упала корона. Хисуи помнит легенду о Проклятом короле, с которого корона упала в день восхождения на престол. И хотя она уже не та девочка, что впервые вышла к своему народу, что-то все ещё мешает сделать полный вдох и начать свою речь. Ей, благословленной Небом, трудно смотреть вниз. Там, в грязи, крови, следи обломков и осколков, среди ран и гниения стоят те, кто принес мир. Её народ. Хисуи закрывает на миг глаза, уставшие, покрасневшие, а потом решительно устремляет взгляд вперед. Туда, откуда обычно поднимается дым. Но теперь вместо дыма она различает еле заметные иглы развалин. Вокруг нет ничего, кроме них, и Хисуи не знает, что будет делать со всем этим. Она прожила войну и смогла пройти её, оставшись сильной и гордой. Но как пройти через мир? Хисуи хочет, чтобы рядом оказался тот, кто взял бы часть проблем в свои руки. Хисуи хочет, чтобы рядом был король. Но потом она слышит крики труб, видит краем глаза разворачивающиеся флаги и поднимает руку в знак приветствия. Молчание затянулось. Надо говорить. - Мои добрые подданные! – восклицает Хисуи громко и звучно, как её научили ещё в детстве. – Сегодня наступил день, которого мы так долго ждали, к которому мы стремились. Ради которого жили последние несколько лет. Эти годы выдались тяжелыми и трудными, жестокими для всех и каждого из вас. Но сегодня мы можем снять с плеч своих печали и заботы. Сегодня мы одержали победу в этой войне! Сегодня начинается эпоха мира! Люди внизу неистово кричат и ревут, поднимают руки. В смешении звуков Хисуи слышит смех, громкий плач, но это все тонет в грохоте. Вспышка света поднимается в небеса и взрывается огненным фейерверком. Следом в свете солнца переливается лед. Кружится вода, становясь то драконом, то птицей, то обычной струей. Расцветают возле крепостных стен деревья, а молнии весело искрят над крышами дворца. Маги беснуются, словно маленькие дети, и те, у кого есть глаза, смотрят на веселое безумство магов. Хисуи старается не упустить ни одного момента. И улыбается во весь рот. Она ощущает себя пятилетним ребенком, которого родители привели на фестиваль. Но никто не обращает на это внимания. Дары небес кружатся, сталкиваясь, взрываясь, останавливаясь. Словно танцуют в вышине феи, драконы и пегасы. Затем взлетает в небеса пара магов, но их тут же опускают на землю чьи-то вытянувшиеся до гигантских размеров руки, и толпа взрывается смехом. Хисуи смеется вместе со всеми и продолжает свою речь: - Нам придется много работать. Нам придется стать сильнее, чтобы пережить боль утраты и потерь. Мы должны вернуть счастье и радость в наше королевство. И я верю в том, что мы сможем однажды стереть страх из наших сердец. Я верю, что улыбки, которые сегодня я вижу на ваших лицах, останутся на них до конца ваших дней, потому что я верю в то, что смогу вернуть в это королевство счастье и добро! Хисуи не думает, что у неё получится. Но она не может этого сказать им в лицо. Тем, кто в неё верит.
May she defend our laws, And ever give us cause To sing with heart and voice God save the Queen.
Радость подданных звенит в ушах Хисуи, но она радуется вместе со всеми. Она благодарна небесам и Богу за то, что сохранил жизни этих людей. За то, что не тронул её. За то, что все они могут стоять без страха и смотреть в глаза новому дню. Хисуи снова поднимает руку, просит минуту тишины и почти кричит, срывая голос: - Но я бы не справилась без вас, мои добрые подданные! Наше королевство победило благодаря вашим усилиям! Хисуи держит голову прямой, но скользит взглядом вниз, к тем, кто доверил ей свои жизни. Этот груз тяжелый, но она держит его с честью, бесконечно благодарная, что его дали именно ей. - Вы сражались с храбростью и силой, достойной восхищения и легенд! Вы стойко переносили ранения и потери! Вы день за днем кормили и поили! Вы проводили ночи у постелей больных, вылечивая их раны! Вы отдавали последнее солдату и магу, который шел бороться с врагом! Вы – те, благодаря кому мы выстояли в это войне! Храни вас, Боже, добрые подданные! Храни вас, Боже, крестьяне и торговцы! Храни вас, Боже, доблестных солдат! Храни вас, Боже, маги! Толпа на миг замирает, удивленная и раздавленная. На миг Хисуи кажется, что её слова были ошибкой, но в тишине она вдруг слышит всхлипы. Слова благодарности тонут в них, но этого хватает, чтобы замереть. Она видит в глазах любовь и преданность, бесконечные и невозможные, и вдруг понимает, что по её бледным щекам бегут слезы. Рыдания душат горло, но Хисуи молчит, упрямо сжимая дрожащие губы. Королева не должна плакать на глазах у своих подданных. Королева всегда должна быть собранной, вежливой и надежной. Если не она, то кто? Но Хисуи лишь прячет лицо в ладонях, стараясь скрыться от чужих глаз. Но тут звенит детский голосок: - Боже, храни Королеву! Хисуи делает всхлип и качает головой. Около неё уже столпилась стража. Кто-то принес чашу с водой, но она лишь отворачивается и плачет. Впервые после той самой молитвы. Плеча Хисуи кто-то касается, но королева делает шаг в сторону. А крики раздаются снова: - Боже, храни Королеву! Боже, храни нашу добрую Королеву! Да здравствует Королева! Постепенно шум нарастает, и кажется, что весь мир, от края до края, кричат вместе с людьми, что каждый куст и дерево славит Хисуи, что железо и медь поют ей хвалебные песни, а дворец содрогается от звуков. Хисуи тихо плачет, качая головой. Она не может лгать. Она боится до жути, до кончиков пальцев, как в день своей коронации, только тут все страшнее. Она – Королева. Она не может ошибаться. - Эй, ты, Королева! – слышится крик из толпы. – Хватит реветь, черт возьми! Сегодня же начинается эпоха мира! Встреть его, как полагается! Нечего тут нюни распускать! Хисуи сглатывает комок в горле. Этот голос она бы узнала из тысячи, как и многие другие голоса тех, кто сражался с ней плечом к плечу. Улыбка нерешительно касается губ и становится шире, стоит только услышать невероятный по силе девичий голос, перекрывший похвалы: - Нацу! Сколько раз я тебе говорила, что нельзя так обращаться к Королеве, а? Смерти хочешь? Хисуи слышит звук взрыва и поднимает заплаканное лицо. Слева доносится дым, а голоса магов на разный лад ругают все, что только могут. Потом она видит потрепанного Нацу, который, улыбаясь во весь рот, кричит: - Боже, храни Королеву! - Боже, храни Королеву! – взрывается двор. Хисуи смотрит на всех, кто её окружает, и думает, что должна справиться. Она никогда не будет одна.
-
-
13.03.2013 в 03:32некий постканон.
музыка-вдохновлялка
В новом дворце практически никого – вся охрана и прислуга вышла на площадь – и только Юкино незримо стоит за спиной, да священник впереди, на балконе, с украшенной изумрудами короной на бархатной подушке.
Шум толпы отдаётся в груди бешеным стуком сердца и боем барабанов в ушах.
Плечи болят от необычно тяжёлой накидки, которая так и норовит запутаться в ногах.
Уверенным шагом Хисуи заходит на балкон – она слишком многое пережила, чтобы волноваться сейчас, – и толпа сразу же затихает. Хисуи обводит взглядом площадь, замечая не только полуразрушенные пейзажи далеко за центром новой столицы, но и знакомые лица в толпе. Впереди всех – гильдии волшебников. Сердце колотится ещё сильней, но слова произносятся сами собой.
Почему-то корона кажется слишком тяжёлой именно сейчас, хотя в детстве Хисуи не раз надевала её украдкой.
Унисоном проносится клятва магов в верности, и толпа ревёт:
- Боже, храни Королеву!
Руки Хисуи непривычно дрожат – она и забыла, что это такое.
Залпы волшебных фейерверков разрывают тишину площади и серое небо. Сильным порывом ветра тучи расходятся, и солнечный свет заливает новую площадь новой столицы.
-
-
13.03.2013 в 03:35н.з.
-
-
13.03.2013 в 03:41-
-
13.03.2013 в 03:45Оно действительно круто получилось
-
-
13.03.2013 в 03:47спасибо)) В моём постканоничном фаноне Юкино очень впишется на роль
любовницытелохранителя или типа того))-
-
13.03.2013 в 03:52-
-
13.03.2013 в 03:53-
-
13.03.2013 в 03:55-
-
13.03.2013 в 03:56-
-
13.03.2013 в 04:03-
-
13.03.2013 в 04:06Пошли пока добьём этот тур! Мы смогём!
-
-
13.03.2013 в 04:09-
-
13.03.2013 в 04:13Ну! Осталось всего-то две заявки, чтобы добить этот ужас.
-
-
13.03.2013 в 04:15-
-
15.03.2013 в 12:212672 слова
-
-
15.03.2013 в 12:21-
-
28.03.2013 в 21:47-
-
29.03.2013 в 07:06